~5-6/08/2012 Крым
Сейчас где-то около восьми утра. Здесь гораздо легче заставить себя рано проснуться, до того момента пока палатка не накалится до немысленных пределов, и пока не обнаружишь, что ты мокрый до нитки от собственного пота.
Мысли о ней даже в этом месте не думают сваливать из моей головы. Там как в море -- шторм, хоть и сегодня на удивление до горизонта полный штиль, осознание бросается из стороны в сторону: от абсолютного самоконтроля, до полнейшего отчаянья.
На прямоугольном столе из переработанного вторсырья довольно неплохой растворимый кофе за 5 гривен, последняя сигарета в пачке, и пока что, не расплавившийся запас мыслей, который так хочется научиться связно и доступно излагать на всём чём угодно.
Время на море также бесконечно, как и бескрайний массив воды вокруг, который простирается спокойной гладью перед моими глазами. За эти пять или шесть дней моего прибывания здесь визуально не поменялось ничего. Но вот на голову расчеты совершенно иные. Как говорил Э.Хемингуэй "Пиши пьяный - редактируй трезвый", или к примеру цитата ХСТ: "Не верь не бойся и пиши..." -- так вот здесь пожалуй самое подходящее место для развития этих самых навыков.
Пришло время позадаваться риторическими вопросами, самой простой формой мозгового онанизма. К чему несет нас эта жизнь? Не окажемся ли мы как мотыльки в конце нашего пути, что в поисках своей мечты - мы глупо сгорим в конце тоннеля, что если и вправду жизнь это короткое мгновенье, которое проносится молниеносной вспышкой только здесь, и только сейчас - в этот самый момент. И моя страсть хотя бы скупо остановить этот момент в истории, разок покопаться в прошлых размышлениях и сделать работу над бесконечным количеством ошибок.
Мы ехали по Крымскому горному серпантину. Делать записи в блокноте было довольно сложно из-за постоянных колдобин и бесконечных поворотов дороги то вверх, то вниз. На встречу попадались изнеможденные от солнца и жары велосипедисты, заталкивающие свои велики в гору. В нашей Форд Фиесте исправно работал кондей заводской установки, и поэтому изнуряющее и палящее солнце на физиономиях пролетавших мимо за окном отдыхающих на побережье, в местечке под названием Морское -- особого сожаления не вызывало. По ту сторону противоположного окна простирались виноградные равнины в окружении внушительных, по своей красоте и величию, гор. Острые, как зубы акул, скалистые выступы гор, проносившиеся в нескольких метрах от дороги, заставляли задуматься об истинной стоимости повседневной системы вещей, о реальном масштабе градиента времени.
О въезде в Судак напоминает только придорожная табличка. Впрочем названия лишь визульно-звуковая комбинация сигналов, придуманная человеком для упрощения алгоритма воображения. И разве возможно будет услышав где-то об этом юге, ощутить прилив этих предательски-бесконтрольных и самонадеянных эмоций, в погоне за которыми, мы каждый день своей повседневной жизни, пытаемся найти. Кто как. То закольцовывая себя моральными планками, то сквозь слепую призму розовых очков - обманом и отчаяньем вырывает из себя последние обломки надежды на счастье.
***
Сегодня определенно 6 августа, всё такое же пылающее утро, тот же растворимый кофе на столе. Прошлой ночью удалось оставить сил и покупаться в море. Луна освещала весь пляж. Обсуждали что было бы забавно напустить слухи о чрезмерном вреде лунного загара, вплоть до рака кожи, и на этой волне выпустить линию ночных кремов от лунных ожогов.
На кухне местной забегаловки дожаривается мой завтрак. По словам официантки, мне не за что беспокоится и что она "сварганит" яичницу в точности какую обожают её муж. Что ж, в результате мне было ей сложно что-то возразить против профессионально обжаренного бекона с легким ароматом чеснока, посыпанным зеленью, на фоне желтого омлета.
Сегодня снимаемся с места прибывания. Дальше дорога лежит на Симеиз, и там же восхождение на фуникулере на гору Ай-Петри. Как шутят местные, в сезон несколько канатных вагончиков срываются вниз, или как минимум ломаются и застревают в воздухе на пол дня. Вечером надо будет себя отлично повеселить. Город Симеиз, по рассказам, довольно колоритное местечко. По мимо изобилия людей нестандартной ориентации, посещение этого места сегодня вечером ожидает быть позитивным, конечно идеальным раскладом будет употребление какого-нибудьмежгалактического допинга, но думаю что и без всего этого моё сознание открыто для всего нового. С возрастом человек тупеет, тупеют и обугливаются все его инстинкты и следом чувства; обратная связь с миром становится всё более выборочной. Кто-то называет это жизненным опытом, но я считаю это банальной деградацией, отмиранием зон головного мозга в районе чувств удивления, стремления к чему-то новому и неизвестному. С годами груз обязательств только растет, и нам ничего больше не остается, как сознательно давать отпор безумным идеям, радикальным переменам и новым увлечениям -- в полном страхе утратить всё то, что накопилось за все эти годы. Сердце "..как большая двухспальная кровать.." -- дело говорит само за себя...
"Не узнаешь меры, пока не узнал избытка"
...вечером меня ждет секс, наркотики и рок-н-ролл!
В этот момент прекратится самая последняя попытка инстинкта самопознания поверить или хотя бы понадеяться в то, что находится по ту сторону жизни. Первым войдет и скроется внутренний голос, оставив меня абсолютно слепого и немого, полностью съехавшего с катушек параноика, разлагающего себя изнутри - наедине с самим собой. Но даже в такой формулировке будет чувствоваться толика наивности, какая присуще всем и всегда при жизни, на то, что, как писал Пелевин, "лучшее в тебе - твоя печаль, и ты всегда будешь встречать ею то, что любишь". Но теперь игра окончена, прием больных закрыт -- сомнений нет, как и меня самого. 
В этот момент прекратится самая последняя попытка инстинкта самопознания поверить или хотя бы понадеяться в то, что находится по ту сторону жизни. Первым войдет и скроется внутренний голос, оставив меня абсолютно слепого и немого, полностью съехавшего с катушек параноика, разлагающего себя изнутри - наедине с самим собой. Но даже в такой формулировке будет чувствоваться толика наивности, какая присуще всем и всегда при жизни, на то, что, как писал Пелевин, "лучшее в тебе - твоя печаль, и ты всегда будешь встречать ею то, что любишь". Но теперь игра окончена, прием больных закрыт -- сомнений нет, как и меня самого. 
